Профилактика раневых инфекционных осложнений после герниопластики сетчатыми протезами: экспериментально-клиническое исследование

Резюме

Актуальной проблемой современной герниологии является высокий риск развития инфекции области хирургического вмешательства (ИОХВ) после герниопластики сетчатыми протезами. 

Цель работы - оценить бактериальную адгезию на поверхности полиэстеровых и полипропиленовых сетчатых протезов в комбинации с биоцидами в эксперименте и при хирургическом лечении вентральных и послеоперационных грыж.

Материал и методы. Оценена адгезия Staphylococcus aureus АТСС 25923 и клинических штаммов S. aureus, S. epidermidis на монофиламентных хирургических сетчатых протезах - макропористом полиэстеровом и микропористом полипропиленовом, в комбинации с биоцидами в эксперименте in vitro и в клинической практике.

Результаты. Стафилококки адгезировались на поверхности фрагментов протезов без обработки биоцидами уже через несколько часов после герниопластики, при этом не выявлено существенного влияния на адгезию структуры или химического состава волокон протеза. Кратковременная экспозиция протезов в растворах амоксиклава (100 мкг/мл) и хлоргексидина (0,05%) приводила к ингибированию роста бактерий и контаминации поверхности как минимум в течение 2 сут. В варианте с ванкомицином (100 мкг/мл) бактериальные клетки адгезировались на поверхности сетчатых фрагментов через 24 ч, но их количество было достоверно меньше, чем в контроле. Отмечено, что оба протеза в комбинации с хлоргексидином не были контаминированы бактериями S. aureus в течение 2 сут и в условиях высокой концентрации клеток в суспензии. Результаты экспериментального исследования применены при герниопластике у 77 пациентов с вентральными и послеоперационными грыжами.

Заключение. Применение растворов биоцидов для обработки сетчатых протезов в эксперименте и в клинической практике с целью периоперационной профилактики ИОХВ в хирургии вентральных и послеоперационных грыж позволило уменьшить степень их бактериальной контаминации.

Ключевые слова:вентральная грыжа, послеоперационная грыжа, инфекция области хирургического вмешательства, биопленки, сетчатый протез, биоциды

Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Для цитирования: Самарцев В.А., Гаврилов В.А., Паршаков А.А., Кузнецова М.В. Профилактика раневых инфекционных осложнений после герниопластики сетчатыми протезами: экспериментально-клиническое исследование // Клин. и эксперимент. хир. Журн. им. акад. Б.В. Петровского. 2020. Т. 8, No 1. С. 12-21. doi: 10.33029/2308-1198-2020-8-1-12-21 

Статья поступила в редакцию 08.02.2019. Принята в печать 05.02.2020.

Широкое внедрение в практическую герниологию современных сетчатых протезов (СП) позволило снизить частоту рецидивов грыж до 2,7% и повысить качество жизни у данной категории пациентов [1]. Однако использование СП при герниопластике вентральных и послеоперационных грыж достоверно увеличивает риск развития инфекции области хирургического вмешательства (ИОХВ), частота развития которой достигает 7,3% случаев [2]. В 81% наблюдений возбудителем являются бактерии рода Staphylococcus, из них в 52% случаев - метициллин-резистентный S. aureus (MRSA). Это напрямую зависит от их способности создать многослойную, хорошо структурированную биопленку на искусственных и биотических поверхностях [3].

В настоящее время основным способом профилактики ИОХВ в герниологии является системное применение антибактериальных препаратов [4]. Тем не менее в хирургии паховых грыж множество проведенных исследований выявило отсутствие статистически достоверных положительных результатов [5], а в отношении хирургии вентральных и послеоперационных грыж подобные исследования отсутствуют [6]. Кроме того, системное использование антибиотиков может привести к побочным эффектам, а также оно способствует селекции резистентных штаммов микроорганизмов [7]. Другим способом профилактики ИОХВ в герниологии является использование СП, покрытых антиадгезивными веществами [8, 9], а также полимерами с импрегнированными в них антибиотиками и антисептиками [10, 11], металлами или их ионами [9, 12], а также иммуномодулирующими препаратами [11]. Однако и эти методы имеют свои недостатки. Во-первых, это уменьшение диаметра пор СП, что способствует изменению его механических свойств. Во-вторых, невозможность высвобождать препараты медленно и равномерно, что снижает антибактериальный эффект уже через несколько часов после герниопластики.

В связи с этим новые данные о влиянии биоцидов на бактериальную колонизацию полимерных поверхностей могут стать основой для разработки эффективных способов предупреждения и борьбы с ИОХВ, обусловленной формированием биопленок.

Цель работы - оценить бактериальную адгезию на поверхности полиэстеровых и полипропиленовых сетчатых протезов в комбинации с биоцидами в эксперименте и при хирургическом лечении вентральных и послеоперационных грыж.

Материал и методы

Экспериментальная часть по исследованию адгезии бактерий на поверхность СП в комбинации с антисептиками и антибиотиками выполнена на базе кафедры микробиологии и вирусологии ФГБОУ ВО "ПГМУ им. академика Е.А. Вагнера" Минздрава России. В работе использовали клинические штаммы S. aureus (n=5) и S. epidermidis (n=4), изолированные из раневого отделяемого у пациентов хирургического стационара ГАУЗ ПК ГКБ No 4 г. Перми. Референтный штамм S. aureus АТСС 25923 получен из Государственной коллекции патогенных микроорганизмов ГИСК им Л.А. Тарасевича (сейчас ФГБУ "НЦЭСМП" Минздрава России, Москва). Исследование проведено на двух монофиламентных СП: макропористый полиэстеровый (удельный вес - 46 г/м2, размер пор - 1,5 мм, L-PE) и микропористый полипропиленовый (удельный вес - 90 г/м2, размер пор - 0,8 мм, H-PP). Эксперименты по контаминации СП стафилококками проводили двумя способами. В первом случае суспензии ночных культур бактерий, стандартизованных до 2,0 по стандарту McFarland и разведенных 1:100 в бульоне Луриа- Бертани (LB-бульон), засевали газоном (50 мкл) на LB-агар. Фрагменты СП (10,0×10,0 мм) погружали на 10 мин в 0,89% раствор хлористого натрия (контроль), 0,05% раствор хлоргексидина биглюконата (ХГ), раствор амоксиклава (АМК, 100 мкг/мл) и раствор ванкомицина (ВАН, 100 мкг/мл), после чего удаляли излишки растворов фильтровальной бумагой и раскладывали на засеянный газоном LB-агар. Чашки с посевами инкубировали при температуре 37 °С в течение 24 ч. Результаты оценивали с учетом зон ингибирования роста (ЗИР) бактерий по коэффициенту, рассчитанному как SЗИР/Sфрагмента. Во втором случае фрагменты СП в аналогичных вариантах помещали в лунки 24-луночного плоскодонного полистиролового планшета Corning (Бельгия) с бактериальной суспензией, стандартизированной до 10клеток/мл, и инкубировали в течение 6, 24 и 48 ч. Динамику роста микробной популяции контролировали путем измерения оптической плотности клеток на микропланшетном ридере Benchmark Plus (Bio-Rad, США) при длине волны 600 нм. После экспозиции фрагменты СП 3-кратно отмывали в 5 мл 0,89% раствора хлористого натрия, погружали в 1,0 мл фосфатно-буферной среды и обрабатывали ультразвуком 5 раз в течение 1 мин при 37 кГц, поместив планшеты в ультразвуковую ванну Elma Ultrasonic 30S (Elma, Германия). Количество жизнеспособных клеток оценивали по числу колониеобразующих единиц (КОЕ/мл) после высева из последовательных децимальных разведений бактериальных суспензий на LB-агаре. В отдельном эксперименте моделировали условия критически высокой обсемененности области имплантации. Для этого фрагменты СП помещали в лунки 24-луночного плоскодонного полистиролового планшета Corning (Бельгия) с бактериальной суспензией, стандартизированной до 108 клеток/мл ночной культуры каждого штамма, и инкубировали в течение 48 ч. Рост микробной популяции и число адгезированных на поверхности протезов клеток оценивали аналогично. Микроскопию отмытых и предварительно окрашенных 0,1% водным раствором генцианового фиолетового (генцианвиолета) фрагментов протезов проводили на морфометрической установке Olympus (увеличение ×200;×400, ×1000).

Достоверность различий средних величин определяли с помощью t-критерия Стьюдента. Достоверность различий средних величин зависимых выборок определяли с помощью W-критерия Вилкоксона (W-test). Результат считали статистически достоверным при p<0,05.

По результатам проведенных исследований получен патент на изобретение (Самарцев В.А., Кузнецова М.В., Гаврилов В.А., Паршаков А.А. Способ интраоперационной профилактики инфекции области хирургического вмешательства при герниопластике сетчатыми имплантами No 2016139317, 06.10.2016).

Клиническая часть работы выполнена на базе хирургического отделения ГАУЗ ПК "Городская клиническая больница No 4". Проведено ретроспективно-проспективное исследование 144 пациентов с вентральными и послеоперационными грыжами. Группа исследования (n=77) состояла из 3 подгрупп в зависимости от вида оперативного вмешательства: I подгруппа - герниопластика по технологии sublay (retromuscular) - 46 (60%) пациентов, II подгруппа - IPOM - 9 (12%) пациентов, III под- группа - задняя сепарационная герниопластика TAR (по Y.W. Novitsky) - 22 (29%) пациента. Всем больным во время операции проводилась 10-минутная экспозиция сетчатого протеза в 0,05% водно-спиртовом растворе хлоргексидина биглюконата. Контрольная группа (n=67) представлена ретроспективной выборкой больных с соответствующими операциями. Мониторинг пациентов осуществляли в течение 30 дней послеоперационного периода.Конечные точки исследования - все раневые осложнения, возникающие в послеоперационном периоде: нагноение операционной раны, серомы, гематомы, несостоятельность раны, формирование наружного кишечного свища и др. Оценку результатов проводили при помощи клинического осмотра, ультразвукового исследования (УЗИ) мягких тканей области послеоперационного рубца на 3-и, 7-е и 14-е сутки, пациентам III подгруппы выполняли КТ органов брюшной полости и передней брюшной стенки с 3D-рендерингом [13]. Для анализа результатов использовали построение четырехпольных таблиц сопряженности. Для анализа полученных результатов использовали точный критерий Фишера.

Результаты

В серии экспериментов на агаризованной среде показано, что без предварительной обработки биоцидами L-PE и H-PP газонный рост культур стафилококков отмечался как вокруг, так и в пределах фрагментов сеток (рис. 1). Для S. aureus АТСС 25923 значение коэффициента k, отражающего степень ингибирования бактериального роста, при использовании СП L-PE и H-PP в комбинации с ХГ, АМК и ВАН составило 3,90±0,62; 7,99±1,85; 1,38±0,25 и 3,45±0,31; 6,25±0,34; 1,44±0,65 соответственно.

Рис. 1. Зоны ингибирования роста бактериальных культур стафилококков, создаваемые фрагментами сетчатых имплантатов в комбинации с биоцидами: K - 0,89% NaCl (контроль); ХГ - 0,05% хлоргексидина биглюконат; AMK - амоксиклав, 100 мкг/мл; ВАН - ванкомицин 100 мкг/мл. Изо- бражения получены с помощью системы Gel-Doc XR (Bio-Rad, США), они репрезентативны для каждой исследованной культуры бактерий при 24-часовом газонном росте на LB-агаре

Fig. 1. Zones of inhibition of growth of staphylococci created by fragments of mesh implants in combination with biocides: K - 0.89% NaCl (control); CB - 0.05% chlorhexidine bigluconate; AMC - amoxiclav, 100 μg/ml: VAN - vancomycin 100 μg/ml. Images were obtained using the Gel-Doc XR system (Bio-Rad, USA) and are representative for each bacterial culture studied with 24-hour lawn growth on LB agar

В табл. 1 представлены сводные данные по коэффициенту для СП L-PE и H-PP в различных вариантах с биоцидами в двух исследованных группах бактерий. Для протеза L-PE антибактериальный эффект показан в комбинации с ХГ как в отношении S. aureus (k=2,97±0,73), так и S. epidermidis(k=2,68±0,55). В комбинации с АМК - для всех стафилококков (k=5,57±3,73), S. aureus (k=6,68±4,11), но не для S. epidermidis. При экспозиции фрагмента L-PE с ВАН коэффициент был наименьшим и составил 1,35±0,68 для группы S. aureus, 1,26±0,78 для S. epidermidis и 1,30±0,69 для всех исследованных культур. Для этого протеза отмечена статистическая разница между вариантами ХГ/АМК и АМК/ВАН в группах S. aureus и S. aureus + S. epidermidis, между вариантами ХГ/ВАН для всех групп микроорганизмов. Для протеза H-PP подавление роста бактерий в обеих группах стафилококков выявлено как в комбинации с ХГ, так и с AMK, в комбинации с ВАН - только для S. aureus (k=1,75±0,74). Для этого полимера статистическая разница отмечена между ХГ/ВАН, АМК/ ВАН во всех группах микроорганизмов. Сравнивая коэффициент для L-PE и H-PP в аналогичных вариантах, выявлено, что он был достоверно выше для L-PE в комбинации с АМК в группе всех стафилококков (5,57±3,73 против 3,13±1,79; p=0,049). В комбинации с ХГ и ВАН достоверных отличий между СП не отмечено ни в одной исследованной группе бактерий.

В экспериментах по адгезии бактерий S. aureus АТСС 25923 и S. epidermidis 454 на поверхности протезов в суспензионной культуре получены следующие данные. Для L-PE в контроле число адгезированных жизнеспособных клеток золотистого и эпидермального стафилококков через 6 ч составило 7,38E+03±4,81E+03 и 6,07E+04±5,94E+ 04 КОЕ/мл соответственно (рис. 2). Через сутки их количество увеличилось до 9,24Е+05±8,93E+05 и 5,22E+05±2,14E+05 КОЕ/мл и сохранялось на этом уровне в течение 48 ч, достоверно не отличаясь между культурами во все сроки. Фрагменты СП в комбинации с ХГ и АМК в течение 2 сут не были контаминированы бактериями. В варианте с ВАН клетки S. aureus и S. epidermidis адгезировались на поверхности фрагментов уже через 24 ч (6,05Е+03±5,94E+03 и 1,08Е+03±0,96E+03 КОЕ/мл соответственно), но их количество было достоверно меньше, чем в контроле. Для H-PP адгезия бактерий зарегистрирована только в группе контроля: число жизнеспособных клеток через 6, 24 и 48 ч составило соответственно 3,00Е+03±2,79E+03, 1,62Е+06±2,16E+06, 1,38Е+04±1,28E+04 КОЕ/мл для S. aureus и 1,10Е+04±9,88E+03, 3,55Е+05± 2,51E+05, 9,03Е+03±8,79E+03 КОЕ/мл для S. epidermidis (рис. 2). При сравнении двух СП выявлено, что количество бактерий стафилококков, прикрепленных к поверхности полиэстера (L-PE) и полипропилена (H-PP), на все сроки статистически не различалось. Необходимо отметить, что для S. aureus плотность бактериальной суспензии в динамике нарастала только в контрольном варианте (1,120±0,065 и 1,250±0,097 ед. ОП600 соответственно для L-PE и H-PP) и в варианте с ВАН (до 0,739±0,074 ед. ОП600 для L-PE). Для S. epidermidis плотность микробной популяции в контроле достигала 1,366±0,345 и 1,260±0,103 ед. ОП600 соответственно для L-PE и H-PP, а в варианте с ВАН она составила 0,280±0,043 ед. ОП600 для L-PE.

При моделировании условий высокого бактериального обсеменения не использовали ВАН, так как он более активен в отношении бактериальной популяции в экспоненциальной фазе роста. Сум- марные результаты экспериментов представлены в табл. 2. В комбинации обоих протезов с ХГ отмечена устойчивость к колонизации бактерий в течение 48 ч, за исключением варианта с использованием L-PE и суспензии S. epidermidis 454. Эффективность АМК в данных условиях оказалась существенно снижена: клетки стафилококков адгезировались на поверхности L-PE и H-PP уже через 6 ч экспозиции, кроме варианта H-PP + S. aureus. При этом необходимо отметить, что плотность бактериальной суспензии, как и число жизнеспособных клеток, образующих биопленку на поверхности протезов, оказалась достоверно ниже, чем в контроле.

Наличие биопленки на поверхности протезов L-PE и H-PP после их экспозиции в бактериальной суспензии было подтверждено данными микроскопии (рис. 3). Выявлено, что и макропористый, и микропористый СП без предварительной обработки биоцидами подвергаются контаминации бактериями Staphylococcus. К 6 ч обнаруживаются либо единичные клетки, либо небольшие кластеры размножающихся клеток, через 24 ч на обоих протезах детектировали обширные участки атакованной бактериями поверхности (рис. 3Б, Е). К 48 ч бактериальная биопленка покрывала значительную площадь волокна (рис. 3Г, В, Ж, 3).

В клиническом фрагменте исследования у пациентов после операции по методике sublay раневые осложнения возникли у 7 (5,0%) больных. В группе наблюдения у 1 (2%) пациента 57 лет с большой эпигастральной грыжей, ожирением III степени и сахарным диабетом 2-го типа в анамнезе (III класс по ASA) развился абсцесс подкожной клетчатки в области послеоперационного рубца. Позднее образовался хронический протез-ассоциированный свищ, который потребовал повторного оперативного вмешательства с удалением сетчатого протеза (III степень по Clavien-Dindo, IIIb по JCOG PC). В группе сравнения послеоперационные раневые осложнения отмечены у 6 (14%) пациентов (p=0,042). После герниопластики TAR послеоперационные раневые осложнения отмечены у 7 (20%) пациентов, в группе наблюдения - у 2 (9%) человек. Из них у 1 больного с ПГ M2-5W3, появившейся после обструктивной резекции сигмовидной кишки и в последующем ликвидированной колостомы, с эпизодами нагноения операционной раны и лигатурными свищами в анамнезе (II класс по ASA) на 19-е сутки после операции развился протез-ассоциированный гнойный свищ передней брюшной стенки в месте послеоперационного рубца (III степень по Clavien-Dindo, IIIb по JCOG PC). Потребовалось повторное оперативное вмешательство - иссечение свища, санация и редренирование ретромускулярного пространства, частичное иссечение сетчатого протеза (рис. 4). Пациент выписан с выздоровлением. У больной 52 лет с ПГ M2-4W3R1, абдоминоптозом III степени и морбидным ожирением (класс III по ASA) развилась послеоперационная гигантская ретромускулярная гематома. Для ликвидации гематомы потребовалась пункция под контролем УЗИ (III степень по Clavien-Dindo, IIIb по JCOG PC). Пациентка выписана с выздоровлением. В группе после данной операции осложнения отмечены у 5 (38%) пациентов (p=0,050). Из них у 1 пациентки с сахарным диабетом 2-го типа, морбидным ожирением и метаболическим синдромом развился некроз кожно-жирового лоскута, потребовавший повторной операции - некрэктомии, у другого больного развилась гигантская ретромускулярная гематома передней брюшной стенки, потребовавшая видеоэндоскопической санации. Также у 1 больной возникла инфицированная ретромускулярная серома, потребовавшая длительного пункционного лечения. У пациентов после операции IPOM в обеих группах частота послеоперационных осложнений составила 20% - 3 че- ловека: у 1 (5%) пациента в группе наблюдения и у 2 (10%) пациентов в группе сравнения. Однако в спектре всех осложнений были представлены только серомы области троакарной раны (тип I по S.A. Morales-Conde). Во всех случаях лечение проводилось пункционным способом. ИОХВ у дан- ной категории пациентов не отмечены. Различия были статистически недостоверны (p=0,57).

Рис. 4. Пациент К., 61 год. Диагноз: послеоперационная грыжа, M2-5W3. Обструктивная резекция сигмовидной кишки (2016), ликвидация колостомы (2017). Операция: герниопластика TAR (по Y.W. Novitsky): A - вид брюшной стенки после трассирования; Б - предоперационный компьютерный 3D-рендеринг; В - вид передней брюшной стенки через 4 мес после операции; Г - компьютерный 3D-рендеринг через 4 мес

Fig. 4. Patient K., 61 y.o. Ds: Incisional hernia, M2-5W3. Obstructive resection of the colon (2016), elimination of the colostomy (2017). Operation: TAR (Y.W. Novitsky): A - view of the abdominal wall after tracing; B - preoperative computer 3D-rendering; C - view of the anterior abdominal wall 4 months after surgery; D - computer 3D-rendering after 4 months

Обсуждение

В экспериментальном исследовании оценено влияние биоцидов на адгезию и колонизацию поверхности СП бактериями. В качестве образцов выбраны 2 наиболее часто используемых в хирургической практике протеза. В качестве биоцидов взяты 2 антибиотика (ингибитор-защищенный широкого спектра действия - АМК, активный в отношении продуцирующих пенициллиназу стафилококков, и ВАН, активный в отношении изолятов, резистентных к метициллину), а также антисептический препарат хлоргексидина биглюконат. Предварительные результаты, полученные на агаризованной среде, подтвердили антибактериальный эффект всех протестированных биоцидов, сохраненных на поверхности двух типов протезов. Как и следовало ожидать, при данной постановке эксперимента решающим фактором являлся размер пор фрагмента протеза. Так, коэффициент k, характеризующий степень ингибирования роста бактерий, для L-PE и H-PP в аналогичных вариантах был достоверно выше для L-PE в комбинации с АМК в группе всех стафилококков и, хотя в комбинации с ХГ статистически значимо не различался, тенденция была аналогичной. Результаты микроскопии протезов показали, что нити тяжелого H-PP без обработки биоцидами были практически полностью покрыты биопленкой S. aureus после 48 ч экспозиции фрагмента в бактериальной суспензии, тогда как площадь атакованной бактериями поверхности L-PE была несущественно, но меньше. Возможно, именно с гидрофобностью связана тенденция к более выраженному прикреплению стафилококков к H-PP на меньшем сроке экспозиции протезов в бактериальной суспензии с высокой концентрацией клеток. При этом оценка числа адгезированных жизнеспособных клеток через 24 и 48 ч, а также в суспензии растущих клеток в низкой концентрации во все сроки показала, что статистически значимых отличий между L-PE и H-PP не выявлено.

В представленной работе выявлено ингибирование адгезии бактерий на поверхности фрагментов сетчатых протезов при их кратковременной экспозиции с биоцидами во всех экспериментах с суспензионной культурой. Выраженное подавление продемонстрировано при низкой плотности бактерий (что более приближено к ситуации in vivo) в вариантах с АМК и ХГ для обоих протезов и двух культур стафилококков. В варианте с ВАН клетки S. aureus и S. epidermidis адгезировались на поверхности сетчатых фрагментов уже через сутки, но их количество было достоверно меньше, чем в контроле.

Разработанный на основании экспериментальных данных метод интраоперационной профилактики ИОХВ был перенесен в клинику. Всего за 2016-2018 гг. обследованы и оперированы 77 пациентов с ВГ и ПГ. Группу сравнения составила ретроспективная выборка пациентов (67 больных). Применение предложенного способа интраоперационной профилактики ИОХВ в клинической практике позволило снизить частоту развития раневых осложнений у пациентов с ВГ и ПГ после герниопластики sublay с 14 до 2% случаев, а после задней сепарационной герниопластики ТАR - с 3 до 9% случаев.

Заключение

Без обработки биоцидами различных по структуре хирургических СП бактерии S. aureus и S. epidermidis адгезируются на их поверхности уже через несколько часов. Применение растворов биоцидов для обработки СП в эксперименте и в клинической практике с целью периоперационной профилактики инфекции области оперативного вмешательства в хирургии вентральных и послеоперационных грыж позволило уменьшить степень их бактериальной контаминации. Для снижения риска инфицирования СП при герниопластике у пациентов с умеренным и высоким рисками ИОХВ, а также с симультанными вмешательствами на полых органах брюшной полости или с колостомой, помимо системной антибактериальной профилактики, показана интраоперационная кратковременная 10-минутная экспозиция СП в 0,05% водно-спиртовом растворе хлоргексидина биглюконата.

Литература

1. Bay-Nielsen M., Kehlet H., Strand L., Malmstrøm J., Andersen F.H., Wara P.; Danish Hernia Database Collaboration. Quality assessment of 26 304 herniorrhaphies in Denmark: a prospective nationwide study // Lancet. 2001. Vol. 358, N 9288. P. 1124-1128. doi: 10.1016/ S0140-6736(01)06251-1.

2. Nguyen M.T., Berger R.L., Hicks S.C., Davila J.A., Li L.T., Kao L.S. et al. Comparison of outcomes of synthetic mesh vs suture repair of elective primary ventral herniorrhaphy: a systematic review and meta-analysis // JAMA Surg. 2014. Vol. 149, N 5. P. 415-421. doi: 10.1001/ jamasurg.2013.5014.

3. Foster T.J., Geoghegan J.A., Ganesh V.K., Hook M. Adhesion, invasion and evasion: the many functions of the surface proteins of Staphylococcus aureus // Nat. Rev. Microbiol. 2014. Vol. 12, N. 1. P. 49-62. doi: 10.1038/nrmicro3161.

4. Saygun O., Agalar C., Aydinuraz K., Agalar F., Daphan C., Saygun M. et al. Gold and gold-palladium coated polypropylene grafts in a S. epidermidis wound infection model // J. Surg. Res. 2006. Vol. 131, N 1. P. 73-79. doi: 10.1016/j.jss.2005.06.020.

5. Erdas E., Medas F., Pisano G., Nicolosi A., Calo P.G. Antibiotic prophylaxis for open mesh repair of groin hernia: systematic review and meta-analysis // Hernia. 2016. Vol. 20, N 6. P. 765-776. doi: 10.1007/s10029- 016-1536-0.

6. Паршаков А.А., Гаврилов В.А., Самарцев В.АПрофилактика осложнений в хирургии послеоперационных грыж передней брюшной стенкисовременное состояние проблемы (обзор) // Современные технологии в медицине. 2018. Т. 10, No 2. С. 175-186. doi: 10.17691/stm2018.10.2.21.

7. Гостев В.В., Калиногорская О.С., Круглов А.Н., Сидоренко С.ВАнтибиотикорезистентность коагулазоотрицательных стафилококковвыделенных в стационарах Санкт-Петербурга и Москвы // Антибиотики и химиотерапия. 2015. T. 60, No 9-10. С. 23-28.

8. Fernández I.C.S., Van der Mei H.C., Metzger S., Grainger D.W., Engelsman A.F., Nejadnik M.R. et al. In vitro and in vivo comparisons of staphylococcal biofilm formation on a cross-linked poly (ethylene glycol)-based polymer coating // Acta Biomater. 2009. Vol. 6, N 3. P. 1119-1124. doi: 10.1016/j.actbio.2009.08.040.

9. Moseke C., Gbureck U., Elter P., Drechsler P., Zoll A., Thull R. et al. Hard implant coatings with antimicrobial properties // J. Mater. Sci. Mater. Med. 2011. Vol. 22, N 12. P. 2711- 2720. doi: 10.1007/s10856-011-4457-6.

10. Falagas M.E., Kasiakou S.K. Mesh-related in- fections after hernia repair surgery // Clin. Microbiol. Infect. 2005. Vol. 11, N 1. P. 3-8. doi: 10.1111/j.1469- 0691.2004.01014.x.

11. von Eiff C., Jansen B., Kohnen W., Becker K. Infections associated with medical devices: pathogenesis, management and // Drugs. 2005. Vol. 65, N 2. P. 179-214.

12. Engelsman A.F., van der Mei H.C., Ploeg R.J., Busscher H.J. The phenomenon of infection with abdominal wall reconstruction // Biomaterials. 2007. Vol. 28, N 14. P. 2314-2327. doi: 10.1016/j.biomaterials.2007.01.028.

13. Самарцев В.А., Гаврилов В.А., Паршаков А.А., Кузнецова М.ВЗадняя сепарационная герниопластика TAR при послеоперационных вентральных грыжах W3 // Пермский медицинский журнал. 2017. Т. 34, No 1. С. 35-42.

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
Дземешкевич Сергей Леонидович
Доктор медицинских наук, профессор (Москва, Россия)

Журналы «ГЭОТАР-Медиа»