Традиционная срединная стернотомия зарекомендовала себя как безопасный,
эффективный и легко воспроизводимый хирургический доступ, позволяющий хорошо
визуализировать практически все структуры сердца [1]. Однако стернотомия не
лишена недостатков, и в первую очередь это касается повышенной кровопотери
во время операции, возможности развития стернальной инфекции в раннем
послеоперационном периоде и нестабильности грудины в отдаленные сроки
после операции, а также длительной реабилитации и восстановления трудоспособности
больных. Данные осложнения, способствовали разработке альтернативных
доступов к сердцу. В 1990-х гг. большое распространение получили различные
варианты парастернального доступа и частичной стернотомии [12-14],
что позволило снизить травматичность операции, но не исключило полностью
вышеописанных стернальных проблем. С появлением видеоскопических
технологий и возможности проведения безопасного искусственного кровообращения
(ИК) посредством периферической канюляции появилась возможность выполнения
ряда операций на сердце из мини-торакотомного доступа [2].
Данный метод при хирургических вмешательствах на митральном клапане (МК)
впервые был выполнен A. Carpentier [3] в 1996 г., и в настоящее время он все
шире внедряется в практику кардиохирургических клиник, благодаря таким своим
достоинствам, как малая травматичность, низкая кровопотеря, быстрая
реабилитация и косметический эффект [4].
Однако и данная методика имеет ряд существенных ограничений: затрудненная
визуализация, достижимость объектов вмешательства, необходимость использования
специального инструментария и наличие опыта кардиохирургической
бригады в проведении подобных хирургических вмешательств. По результатам
ряда исследований отмечено, что такие параметры, как длительность операции,
время ИК, окклюзия аорты, существенно выше при правой мини-торакотомии
(ПМТТ). В то же время данный доступ значительно снижает
объем кровопотери, потребность в гемотрансфузиях, длительность
искусственной вентиляции легких (ИВЛ) и сроки реабилитации пациентов [5-7].
Таким образом, внедрение в практику ПМТТ требует своего дальнейшего
развития и изучения таких вопросов, как место данной операции в хирургии сердца
и показания к ее выполнению, факторы риска развития возможных осложнений, а
также оценка отдаленных результатов. Особенно это касается выполнения
клапан-сохраняющих процедур у пациентов с соединительнотканной
дисплазией (СТД) МК, которая занимает лидирующее место в списке
структурных заболеваний сердца не только в России, но и во всем мире.
Согласно данным Европейской ассоциации кардиоторакальных хирургов, она
находится на 2-м месте как причина вмешательств на клапанах сердца [8, 9],
а разнообразие морфологических форм заболевания рождает множество
вариантов хирургической коррекции, требуя от хирурга большого опыта
работы в специфических условиях мини-доступа.
С целью изучения данной проблемы мы провели ретроспективный анализ двух
групп пациентов, которым выполнена хирургическая коррекция миксоматозной
дегенерации МК посредством традиционной срединной стернотомии и правосторонней
мини-торакотомии.
Материал и методы
В многоцентровое ретроспективное исследование включены 160 пациентов,
оперированных с 2009 по 2016 г. по поводу миксоматозной дегенерации МК в ФГБУ
ФЦССХ (Астрахань), ФГБНУ "РНЦХ им. акад. Б.В. Петровского" (Москва), ФГБУ
ЦКБ УДП РФ (Москва). Все пациенты были разделены на 2 группы.
Исследуемую группу составили 80 пациентов, оперированных посредством ПМТТ,
контрольную - 80 пациентов, оперированных при помощи продольной срединной
стернотомии (ПССТ).
Критерии включения: клиническая картина сердечной недостаточности
(СН), наличие регургитации на МК более II степени, признаки СТД МК по
эхокардиографическим критериям.
Критерии исключения: операция на сердце в анамнезе, фибрилляция
предсердий, требующая хирургической абляции, значимая
регургитация трехстворчатого клапана или его аннулоэктазия, требующая
хирургической коррекции, гемодинамически значимое поражение артерий нижних
конечностей.
Обработка полученных данных проводилась с помощью прикладной компьютерной
программы SPSS с вычислением критерия U Манна-Уитни и
χ2 Пирсона на уровне
значимости 95% (p<0,05).
Клиническая характеристика пациентов представлена в табл. 1. Средний
возраст оперированных больных в группах значимо не отличался (53,1±10,1 года в
контрольной и 52,2±9,4 года в исследуемой; р=0,156). Половой состав представлен примерно равным соотношением:
38 (47,5%) женщин в контрольной группе и 40 (50%) в исследуемой (р=0,753). Антропометрические
параметры (индекс массы тела, площадь поверхности тела) в обеих
группах были сопоставимы. Согласно данным эхокардиографии (ЭхоКГ), больные
обеих групп имели сохранную функцию левого желудочка (ЛЖ) и достоверных
различий не имели. Коморбидный статус оценивали по наличию
таких заболеваний, как хроническая болезнь почек, сахарный диабет,
артериальная гипертензия, хроническая обструктивная болезнь легких, а
также атеросклероз периферических артерий. Пациенты обеих групп в
одинаковой степени имели различные сопутствующие заболевания, достоверных
различий не выявлено. Риск хирургических вмешательств рассчитывали по модифицированной
шкале Euroscore II. Оценка полученного риска летальности не выявила значимых
межгрупповых отличий (2,10±0,77 против 2,19±0,76%; р=0,22).
Таблица 1. Клиническая характеристика пациентов
Примечание. NYHA - Нью-Йоркская ассоциация сердца; ХОБЛ - хроническая обструктивная
болезнь легких; АГ - артериальная гипертензия; КА - коронарные артерии; ФВ -
фракция выброса; КДО - конечно-диастолический объем; ЛП - левое
предсердие; СДЛА - среднее давление в легочной артерии; ХБП - хроническая
болезнь почек; ИМТ - индекс массы тела; ППТ - площадь поверхности тела; СД -
сахарный диабет.
Методы хирургических вмешательств
Операцию на МК с доступом через продольную срединную стернотомию проводили
по классической методике, подробно описанной во многих руководствах.
Операция через правостороннюю мини-торакотомию имеет ряд особенностей.
Интубацию проводят однопросветной трубкой, в пищевод устанавливают
ультразвуковой датчик. Укладку больного на операционном столе осуществляют с
осевой ротацией туловища влево на 30°, правую верхнюю конечность отводят вправо
либо располагают вдоль туловища. После аппликации адгезивных электродов
для дефибрилляции проводят обработку операционного поля антисептиками и
накрывают его стерильным бельем. Переднебоковую мини-торакотомию длиной около 7
см выполняют в четвертом межреберье справа, затем оценивают
состояние плевральной полости, при необходимости выполняют пневмолиз.
После установки силиконового протектора для мягких тканей выполняют
перикардиотомию, а листки перикарда отводят при помощи швов-держалок.
Следующим этапом в правой паховой области выполняют доступ к общей
бедренной артерии и вене и по методике Сельдингера под ультразвуковым
контролем канюлируют бедренную вену. Канюлю заводят в верхнюю полую вену,
после чего канюлируют общую бедренную артерию и начинают нормотермическое
ИК, как правило, с вакуумной поддержкой. Далее по переднеподмышечной линии
справа в третьем межреберье устанавливают троакар диаметром 5 мм, через который
заводят видеокамеру и осуществляют инсуффляцию углекислого газа. В корень
аорты устанавливают кардиоплегическую канюлю и через прокол в
четвертом межреберье справа по среднеподмышечной линии проводят
аортальный зажим Читвуда.
После пережатия аорты и консервации сердца кардиоплегическим раствором
Кустодиол (2000 мл) вскрывают левое предсердие (ЛП) и в него заводят
дренаж. Через парастернальный прокол на уровне третьего-четвертого
межреберий справа устанавливают держатель ретрактора, а в ЛП заводят сам
ретрактор. Далее выполняют экспозицию МК, определяют объем хирургического
вмешательства, начинают основной этап операции. Затем извлекают ретрактор, а ЛП
ушивают при вентиляции легких мешком Амбу с одновременным переключением
дренажа к канюле корня аорты для деаэрации сердца.
К миокарду правого желудочка фиксируют электрод временной
электрокардиостимуляции, который выводят через место установки
держателя левопредсердного ретрактора. После снятия зажима с аорты и
восстановления правильного сердечного ритма ИК завершают, удаляют дренажи
из корня аорты и левого предсердия, а также канюли из бедренных
сосудов. Плевральную полость дренируют через отверстие в месте установки
видеокамеры. Раны ушивают.
Результаты
В исследовании оценивали непосредственные и отдаленные результаты операции.
Непосредственные результаты оценивали по таким параметрам, как длительность
операции, искусственного кровообращения, ишемии миокарда (ИМ),
ИВЛ, пребывания больного в отделении реанимации и интенсивной терапии
(ОРИТ) и в клинике, а также по количеству интраоперационных и ранних
послеоперационных осложнений, необходимости гемотрансфузий и летальности.
Таблица 2. Временные параметры периоперационного и раннего послеоперационного периода
Примечание. ИК - искусственное кровообращение; ИМ - ишемия миокарда; ОРИТ - отделение
реанимации и интенсивной терапии; ИВЛ - искусственная вентиляция легких.
Оценка временных параметров (табл. 2) наглядно демонстрирует, что время ИК
и ИМ значительно выше при ПМТТ, чем при ПССТ (126,71±35,77 против 97,56±33,86
мин и 84,49±26,16 против 75,13±24,99 мин; р<0,05). Данный факт находит свое отражение и в
длительности операции, которая при ПМТТ существенно больше, чем при ПССТ (189,4±42,09
против 172,00±42,61 мин). В то же время продолжительность ИВЛ у пациентов с
ПМТТ была достоверно меньше, чем у пациентов с ПССТ (13,11±21,58
против 22,27±47,51 ч; p<0,05).
Аналогично и пребывание пациентов в ОРИТ после ПМТТ было значительно
меньше (32,31±35,05 против 48,45±49,47 ч; р<0,05). Длительность госпитализации в обеих группах достоверно
не различалась и составила 12,52±6,14 и 13,68±4,19 сут; p>0,05).
Анализ ранних послеоперационных осложнений (табл. 3) показал, что объем
интраоперационной кровопотери был достоверно больше в группе ПССТ (395,6±196,2
против 262,5±69,6 мл; р<0,001). Послеоперационная
кровопотеря также была достоверно больше в группе ПССТ (603,6±747,6 против
287,9±272,1 мл, р<0,001).
Соответственно объем перелитой донорской эритроцитарной массы и
плазмы также был значительно больше у пациентов со срединной стернотомией в
сравнении с мини-доступом (2,05±3,84 против 0,96±1,68 доз; р=0,046, и 636,3±1310,2 против
227,7±549,4 мл, р=0,002). Такие
осложнения, как острая сердечная недостаточность, нарушения сердечного
ритма, диссекция аорты, повреждение почек и полиорганная недостаточность,
в обеих группах больных встречались крайне редко и достоверных
различий не имели. В исследуемой группе значительно чаще встречались
пациенты с гидротораксом: 9 (11,3%) против 1 (1,3%) (р<0,009). Количество пациентов с раневой инфекцией было
незначительным и существенно не различалось. В 2 (2,5%) случаях после операций
через ПМТТ выявлена ишемия нижних конечностей в связи с проблемами в
месте канюляции артериальной канюлей, однако этот факт был
статистически не значимым (р=0,16).
Госпитальная летальность достоверной разницы не имела: 1 (1,3%) пациент
умер в исследуемой группе и 2 (2,5%) в контрольной.
Таблица 3. Послеоперационные осложнения
При анализе изменений элементов МК (табл. 4) нами отмечено, что
изолированное поражение задней створки значительно чаще встречалось в
исследуемой группе: 55 (68,8%) против 41 (51,2%) (р=0,024). Изолированное поражение передней створки и патология
обеих створок при межгрупповом сравнении достоверной разницы не имели и
составили 10 (12,5%) против 16 (20%) и 15 (18,8%) против 23 (28,7%),
соответственно (p>0,05).
Таблица 4. Поражение элементов клапана
У подавляющего большинства пациентов с ПМТТ и ПССТ были выполнены
реконструктивные операции на МК - 65 (81,3%) и 57 (71,3%) соответственно.
В табл. 5 представлен объем проведенных хирургических вмешательств, где
продемонстрировано, что в обеих группах больных была возможность применения
достаточно широкого спектра клапан-сохраняющих процедур, включающих
все анатомические структуры левого желудочка, левого предсердия и МК. По
объему и характеру реконструктивных вмешательств и протезирований клапана
достоверных различий в сравниваемых группах не отмечено.
Таблица 5. Виды хирургических вмешательств на митральном клапане
Обсуждение
Цели минимизации хирургических доступов - уменьшение операционной и
психологической травмы, связанной с объемом хирургического вмешательства,
снижение кровопотери, более быстрое заживление послеоперационной раны, а
также сокращение сроков реабилитации пациентов, включая время пребывания в стационаре
[1, 7, 16, 17].
При полной срединной стернотомии раневая поверхность значительно больше,
чем при мини-торакотомии, что влечет за собой обширное повреждение тканей,
более высокую интраоперационную и раннюю послеоперационную кровопотерю,
длительное заживление раны и сроки реабилитации больных. И тем не менее,
несмотря на все эти недостатки, срединная стернотомия до настоящего времени
остается основным доступом при выполнении подавляющего большинства
кардиохирургических вмешательств.
По данным литературы, в США только 1 из 5 изолированных операций на МК
выполняется с использованием мини-инвазивных технологий. Многие хирурги
утверждают, что ограниченное операционное поле и плохая экспозиция делают
мини-инвазивное восстановление МК очень трудоемкой и технически более
сложной процедурой, что может стать дополнительным риском проведения и без
того сложной операции. Кроме того, дороговизна обеспечения такого
хирургического вмешательства, повышенный риск инсульта и повторной операции при
возникновении кровотечения, а также риск сосудистых осложнений при
использовании периферической канюляции являются дополнительными аргументами
против минимально инвазивной хирургии изолированных пороков МК. Таким
образом, в данной статье мы проводим анализ преимуществ и недостатков каждого
доступа при изолированных операциях на МК.
Согласно данным зарубежной и отечественной литературы, авторы, занимающиеся
развитием данного направления, указывают на достаточно низкий уровень
госпитальной летальности и отсутствие разницы по этому показателю при
использовании того или иного доступа [18-21]. По данным R. Lange и соавт.
(2017), ранняя послеоперационная летальность, при мини-инвазивных
операциях на МК не превышает 1,2-1,5%, что, по их мнению, наглядно
свидетельствует о приемлемом уровне безопасности данной операции. В нашем
исследовании мы также не выявили достоверной разницы летальности: 1 (1,3%)
против 2 (2,5%) (р>0,05)
за 30-дневный период наблюдения, что наглядно подтверждает низкий уровень
операционного риска при изолированных операциях на МК через ПМТТ.
Общепризнанным считается факт, что количество интра- и послеоперационной
кровопотери в группе больных с мини-торакотомией, значительно
меньше, чем у пациентов со стернотомией. Метаанализ 35 исследований,
проведенный D.C.H. Cheng и соавт. (2011), наглядно продемонстрировал,
что кровопотеря по дренажам при мини-инвазивной хирургии существенно
меньше, чем при традиционном доступе (578 против 871 мл). Аналогичные
данные получены и в нашей работе. Дренажные кровопотери в исследуемой
группе составили 270,8±228 мл, в контрольной - 603,6±747,6 мл (р<0,05). Следует обратить
внимание на то, что, несмотря на такую разницу в кровопотере, количество
реопераций по поводу кровотечений значимо не отличалось. Эти данные
непосредственно коррелируют и с необходимостью использования компонентов крови
в раннем послеоперационном периоде. Количество плазмы и
эритроцитарной массы, потребовавшееся для восполнения потерянной крови, по
нашим данным, было существенно меньше в группе ПМТТ
(216,2±544,3 против 563,9±1009,7; p<0,05).
Об этом же свидетельствует ряд работ, посвященных проблеме доступов в
клапанной хирургии, показавших, что в плазмо- и гемотрансфузиях значительно
меньше нуждаются больные, прооперированные с использованием миниинвазивных
технологий [6, 22].
Такие осложнения, как острая сердечная недостаточность, нарушения
сердечного ритма, повреждение почек, дыхательная недостаточность, в нашем
исследовании встречались крайне редко и достоверной межгрупповой разницы не
имели. По всей видимости, это связано с отсутствием различий в
дооперационных характеристиках обеих групп, а также с общим сохранным
статусом пациентов.
Многие авторы указывают на специфические, т.е. ассоциированные с процедурой
мини-доступа осложнения, такие как острое нарушение
мозгового кровообращения (ОНМК), диссекция аорты, ишемия нижних
конечностей, нередко возникающие при выполнении малоинвазивных операций
[23-25]. В целом частота таких осложнений невысока: согласно данным
литературы, она не превышает 3%. J.S. Gammie и соавт. проанализировали
результаты изолированных операций на МК у 28 143 пациентов из 953 центров
и пришли к заключению, что частота ОНМК достоверно выше у пациентов
миниинвазивной группы (1,87 против 1,16%). Причем операции, выполненные на
работающем сердце, существенно увеличивали риск таких осложнений. В
нашем исследовании диссекция аорты выявлена у 1 пациента, оперированного
посредством ПМТТ; она носила ретроградный характер и была связана с
отслойкой интимы исходно не измененной общей бедренной артерии. Пациенту
выполнено протезирование восходящей аорты, однако он умер в результате
полиорганной недостаточности в послеоперационном периоде. Кроме этого,
дважды отмечены случаи ишемии нижних конечностей: в одном случае
тромбоз общей бедренной артерии (ОБА) на фоне стеноза в зоне канюляции, в
другом - диссекция нестенозирующей атеросклеротической бляшки в той же точке. В
обоих случаях проблема выявлена и решена интраоперационно: в первом
случае выполнена пластика ОБА аутовенозной заплатой, во втором - проведено
протезирование ОБА синтетическим протезом. Небольшое количество данных
осложнений связано с тщательным дооперационным обследованием,
включавшим МСКТ-панаортографию, позволившую исключить из исследования
больных с заболеваниями аорты, извитостью, а также выраженным атеросклеротическим
поражением магистральных сосудов.
Достоверно чаще в группе ПМТТ в послеоперационном периоде развивался
гидроторакс: 9 (11,3%) против 1 (1,3%) (p<0,05);
чуть реже - 7 (8,8%) против 3 (3,8%) (p>0,05)
- пневмоторакс. Следует отметить, что эти особенности послеоперационного
периода разрешаются достаточно быстро и не оказывают влияния ни на
продолжительность лечения, ни на процесс реабилитации.
Раневая инфекция - еще один ключевой момент, отличающий, по мнению ряда
исследователей, стернотомию от ПМТТ. Количество инфекционных осложнений при
традиционной стернотомии существенно больше, что в первую очередь
связано с обширностью повреждения тканей организма и, соответственно,
с большей вероятностью их инфицирования [19, 22]. Согласно нашим данным,
количество инфекционных осложнений было больше в контрольной группе, а не
в исследуемой, но достоверных различий не отмечено.
Временные показатели операции, ишемии миокарда, ИК выгодно отличают полный
стернотомный доступ от ПМТТ [4-7, 20, 21]. L.G. Svensson и соавт. провели
большое исследование, включавшее 1047 пациентов после традиционной
стернотомии и 2124 после правосторонней мини-торакотомии. В каждой группе
они отобрали по 590 сопоставимых больных и пришли к заключению, что время
операции, экстракорпорального кровообращения и пережатия аорты достоверно
больше при мини-инвазивном вмешательстве. Наше исследование не
является исключением из правил и наглядно подтверждает тот факт, что
работа в условиях ограниченного операционного поля требует существенно больше
времени для выполнения основного этапа и всей операции, особенно в период
освоения методики.
Несмотря на большую продолжительность мини-инвазивных операций длительность
ИВЛ у этих пациентов существенно меньше и составляет, согласно нашим
данным, 9,78±3,45 против 18,35±31,28 ч у больных контрольной группы (p<0,05). Значительно меньше и
пребывание больных в отделении интенсивной терапии (28,68±27,55 против
53,00±74,78 ч; p<0,05), а также
госпитальный период (12,57±6,12 против 13,26±5,39 сут, p<0,05). Данный факт подтверждают
многие отечественные и зарубежные авторы [5-7, 17, 18, 29, 30].
Мы провели анализ видов хирургических вмешательств на МК (реконструкция,
протезирование) и не выявили достоверных различий по вариантам и сложности
реконструктивных вмешательств. Несмотря на ограниченный доступ при ПМТТ
это не является препятствием для выполнения самых сложных пластических
процедур, таких как реконструкция створок клапана, протезирование и
транслокация хорд и др.
Заключение
Правосторонняя мини-торакотомия является безопасным доступом в
хирургическом лечении дисплазии МК, ассоциируясь с небольшим количеством
операционных осложнений и низкой хирургической летальностью, которая может
служить альтернативой срединной стернотомии, при соответствующем опыте
хирурга и отборе больных. Преимущества данного метода: минимизация
повреждения тканей, существенное снижение кровопотери, быстрое заживление
послеоперационной раны, ускоренные сроки реабилитации
больных, удовлетворительный косметический эффект.
Литература
1. Antunes M.J. Minimally invasive
valve surgery: reality, dream or utopia? // J. Heart Valve Dis.
1988. Vol. 7, N 4. P. 358-359.
2. Casselman F.P., Van Slycke S, Dom
H. et al. Endoscopic mitral valve repair feasible, reproducible and durable
// J. Thorac. Cardiovasc. Surg. 2003. Vol. 125. P. 273-282.
3. Carpentier A., Loulmet D.,
Carpentier A. et al. Open heart operation under videosurgery and
minithoracotomy. First case (mitral valvuloplasty) operated with success
// C. R. Acad. Sci. III. 1996. Vol. 319. P. 219-223.
4. Lange R., Voss B., Kehl V. et al.
Right minithoracotomy versus full sternotomy for mitral valve repair: a
propensity matched comparison // Ann. Thorac. Surg. 2017. Vol. 103, N 2. P.
573-579.
5. Cao C., Gupta S., Chandrakumar D.
et al. A metaanalysis of minimally invasive versus conventional
mitral valve repair for patients with degenerative mitral
valve disease // Ann. Cardiothorac. Surg. 2013. Vol. 2, N 6. P.
693-703.
6. Cheng D.C.H., Martin J. et al.
Minimally invasive versus conventional open mitral valve surgery //
Innovations (Phila.). 2011. Vol. 6, N 2. P. 84-103.
7. Downs E.A., Johnston L.E., LaPar
D.J. et al. Minimally invasive mitral valve surgery provides excellent outcomes
without increased cost: a multi-institutional analysis // Ann. Thorac. Surg. 2016. Vol.
102, N 1. P. 14-21.
8. Дземешкевич С.Л., Стивенсон Л.У. Болезни митрального клапана. 2-е изд.,
доп. Москва : ГЭОТАР-Медиа, 2015. 288 с.
9. Богачев-Прокофьев А.В., Афанасьев А.В., Журавлева И.Ю. Патология
митрального клапана при дисплазии соединительной ткани // Российский
кардиологический журнал. 2016. № 11 (139).
C. 81-86.
10. Van Praet K.M., Stamm C.,
Sundermann S.H. et al. Minimally invasive surgical mitral valve repair:
state of the art review // Interv. Cardiol. Rev. 2017. Vol. 13, N 1.
P. 14-19.
11. Holzhey D.M., Seeburger J.,
Misfeld M. et al. Learning minimally invasive mitral valve surgery //
Circulation. 2013. Vol. 128. P. 483-491.
12. Cosgrove D.M. 3rd, Sabik J.F.,
Navia J.L. Minimally invasive valve operations // Ann. Thorac. Surg.
1998. Vol. 65. P. 1535-1538.
13. Mihaljevic T., Cohn L.H., Unic
D., Aranki S.F., Couper G.S., Byrne J.G. One thousand minimally invasive
valve operations: early and late results // Ann. Surg. 2004. Vol. 240. P.
529-534. DOI: https://doi.org/10.1097/01.sla.0000137141.55267.47
14. Gillinov A.M., Cosgrove D.M.
Minimally invasive mitralvalve surgery: mini-sternotomy with
extended transseptal approach // Semin. Thorac. Cardiovasc. Surg.
1999. Vol. 11, N 3. P. 206-211. DOI: https://doi.org/10.1016/s1043-0679(99)70061-4
15. Шмырев В.А., Пономарев Д.Н., Перовский
П.П., Богачев-Прокофьев А.В., Ломиворотов В.В. Миниинвазивная хирургия
митрального клапана. взгляд анестезиолога // Патология кровообращения и
кардиохирургия. 2013. Т. 17, № 4. С. 11-14.
16. Chao Ding, Da-ming Jiang, Kai-yu
Tao, Qun-jun Duan, Jie Li, Min-jian Kong et al. Anterolateral
minithoracotomy versus median sternotomy for mitral valve disease: a
meta-analysis // J. Zhejiang Univ. Sci. B. 2014. Vol. 15, N 6. P. 522-532.
DOI: https://doi.org/10.1631/jzus.B1300210
17. De Vaumas C., Philip I.,
Daccache G., Depoix J.-P., Lecharny J.-B. et al. Comparison of
minithoracotomy and conventional sternotomy approaches for valve surgery
// J. Cardiothorac. Vasc. Anesth. 2003. Vol. 17, N 3. P
325-328. DOI: https://doi.org/10.1016/s1053-0770(03)00051-x
18. Seeburger J., Borger M.A. et.al.
Minimal invasive mitral valve repair for mitral regurgitation: results of
1339 consecutive patients // Eur. J. Cardiothorac. Surg. 2008. Vol.
34, N 4. P. 760-765. DOI: https://doi.org/10.1016/j.ejcts.2008.05.015
19. Luca F., van Garsse L.,
Massimiliano Rao C., Parise O., La Meir M., Puntrello C. et al. Minimally
invasive mitral valve surgery: a systematic review // Minim. Invasive
Surg. 2013. Vol. 2013. Article ID 179569. DOI: https://doi.org/10.1155/2013/179569
20. Хван Н Е., Пайвин А.А., Денисюк Д О., Снегирев М.А.,
Шарафутдинов В.Э., Татоян А.Г. и др. Переднебоковая миниторакотомия как вариант
хирургического доступа при изолированной патологии митрального клапана //
XXIV Всероссийский съезд сердечно-сосудистых хирургов, доклад. Ассоциация
сердечно-сосудистых хирургов России. URL: URL: https://racvs.ru/events/archive/ (дата обращения:
11.05.2020)
21. Пиданов О.Ю., Щербатюк К.В., Коломейченко Н А., Цепенщиков В.А.,
Дворянчикова В.А., Аврусина Е.К. и др. Опыт миниинвазивных вмешательств при
различных видах патологии митрального клапана // XXIII Всероссийский съезд
сердечно-сосудистых хирургов, доклад. Ассоциация
сердечно-сосудистых хирургов России. URL: https://racvs.ru/events/archi-ve/xxiii_vserossiyskiy_sezd_serdechnososudistykh_khirurgov/ (дата обращения:
11.05.2020)
22. Brandao C.M.A., Veronese E.T.,
Pomerant-zeff P.M.A., Lima M.S.M., Tarasoutchi F., Jatene F.B. Comparison
between conventional and minimally invasive mitral valve surgery. a Brazilian
single-center experience // XIX Annual Scientific ISMICS Meeting. 2019. URL: https://meetings.ismics.org/abstracts/2019/P89.cgi
23. Jeanmart H., Casselman F.P., De
Grieck Y. et al. Avoiding vascular complications during
minimally invasive, totally endoscopic intracardiac surgery // J. Tho-rac.
Cardiovasc. Surg 2007. Vol. 133. P. 1066-1070.
24. Grossi E.A., Loulmet D.F., Schwartz
C.F. et al. Minimally invasive valve surgery with antegrade perfusion
strategy is not associated with increased neurologic complications // Ann.
Thorac. Surg. 2011. Vol. 92. P. 1346-1349. DOI: https://doi.org/10.1016/j.athoracsur.2011.04.055
25. Etz C.D., Plestis K.A., Kari
F.A. et al. Axillary can-nulation significantly improves survival and
neurologic outcome after atherosclerotic aneurysm repair of the aortic
root and ascending aorta // Ann. Thorac. Surg. 2008. Vol. 86. P.
441-447.
26. Inoue K., Hiraoka A., Chikazawa
G., Totsugawa T., Nakajima K., Masuda M. et al. Preventive strategy
for re-expansion pulmonary edema after minimally invasive cardiac
surgery // Ann. Thorac. Surg. 2020. Vol. 109, N 5. DOI: https://doi.org/10.1016/
j.athoracsur.2019.10.073
27. Giraldo-Grueso M., Sandoval N.,
Camacho J., Pineda I., Umana J.P. Minimally invasive mitral valve repair
in a low volume center; earlier flattening of the learning curve through team
work // XIX Annual Scientific IS-MICS Meeting. 2019.
URL: https://meetings.ismics.org/abstracts/2019/P121.cgi
28. Oliviera M.A.P., Juds G.I., Caparroz
J.A.V., Len-cioni R., Moreschi L., Ghandour M. et al. Early results of
minimally invasive video-assisted mitral valve surgery: what we learned? // XIX
Annual Scientific ISMICS Meeting. 2019. URL: https://meetings.ismics.org/ab-stracts/2019/P57.cgi
29. Мухарямов М.Н., Вагизов И.И., Абдулья-нов И.В., Джорджикия РК., Каипов А.Э., Горбунов В.А. и др. Варианты ремоделирования задней створки при первичной
митральной недостаточности // XXII Всероссийский съезд сердечно-сосудистых
хирургов, доклад. Ассоциация сердечно-сосудистых хирургов
России. URL: https://racvs.ru/events/archive/xxii_vserossiyskiy_sezd_serdechnososudistykh_khirurgov/varianty_re-modelirovaniya_zadney_stvorki_pri_pervichnoy_mi-tralnoy_nedostatochnosti/ (дата обращения: 11.05. 2020)
30. Евтушенко А.В., Евтушенко В.В.,Смышляев
К.А., Максимов А.И., Катков В.А., Ваизов В.Х. Минимально инвазивные
вмешательства на клапанах сердца как опциональный подход к
кардиохирургическим операциям // XXII Всероссийский съезд
сердечно-сосудистых хирургов, доклад. Ассоциация
сердечно-сосудистых хирургов России. URL: https://racvs.ru/events/archive/ (дата обращения
11.05.2020)
31. Stura E.C., Ricci D., Marchetto
G., Barbero C., Boffini M., Rinaldi M. Minimally invasive versus
sternotomy approach for mitral valve surgery in octogenarians a
propensity-matched analysis // XIX Annual Scientific ISMICS Meeting. 2019.
URL: https://meetings.ismics.org/abstracts/2019/PC42.cgi
32. Borger M.A., Kaeding A.F.,
Seeburger J., Mel-nitchouk S., Hoebartner M., Winkfein M. et al.
Minimally invasive mitral valve repair in Barlows disease: early
and long-term results // J. Thorac. Cardiovasc. Surg. 2014. Vol. 148,
N 4. P. 1379-1385. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jtcvs.2013.11.030.
33. Дземешкевич А.С., Раскин В.В., Маликова
М.С., Фролова Ю.В., Королев С.В., Акчурин Р.С. и др. Дисплазии митрального
клапана у взрослых: выбор хирургической методики // Хирургия. 2013. № 2. С.
40-44.
34. Wolfe J.A., Malaisrie S.C.
Minimally invasive mitral valve surgery ii. surgical technique and
postoperative management // Innovations (Phila.). 2016. Vol. 11, N 4.
P. 251-259. DOI: https://doi.org/10.1097/IMI.0000000000000300