Внеклеточный матрикс (ВКМ) стенки
артерии обеспечивает ее оптимальные гемодинамические характеристики и выступает
в качестве структурной опоры для клеток. Кроме того, по отношению к клеткам ВКМ
не только является опорным субстратом, но и участвует в регуляции многих
клеточных процессов [1-5]. Возрастные изменения белков ВКМ имеют далеко идущие
последствия, приводящие к нарушению многих аспектов гомеостаза и оптимального
функционирования артерии. Коллаген и эластин являются главными структурными
элементами, стабилизирующими сосудистую стенку, но имеют длительный период
регенерации, что делает их уязвимыми для ряда возрастных изменений [4, 6, 7]. С
учетом отсутствия полноценной регенерации этих структур процессы гликирования,
карбамилирования и фрагментации оказывают драматический эффект на характеристики сосудов.
Поэтому пожилой возраст может рассматриваться в
качестве предиктора будущих сердечно-сосудистых событий [3, 4]. Коронарные и
периферические артерии демонстрируют постепенное возрастное ухудшение
сосудистой функции, которое может быть связано со снижением эффективности
защитных механизмов, обеспечивающих устойчивость к окислительному стрессу и
воспалению [4, 7].
Различные артерии имеют разную скорость структурной
деградации в процессе функционирования. Поэтому представляет большой интерес
исследование ультраструктуры сосудистой стенки внутренней грудной артерии (ВГА)
у пожилых пациентов, уже имеющих сосудистые поражения коронарных артерий.
Цель
исследования - выполнить сравнительное исследование особенностей
ультраструктуры сосудистой стенки ВГА у пациентов с сочетанием ≥2 факторов сердечно-сосудистого риска.
Материал и
методы
В работе использовали разработанный нашей
исследовательской группой оригинальный вариант сканирующей электронной
микроскопии в обратно-рассеянных электронах (EM-BSEM), который позволяет
получать микрофотографии высокого разрешения, визуально сходные с получаемыми
при просвечивающей электронной микроскопии [8, 9]. Для исследования
использовали участки ВГА, используемой в качестве кондуитов для коронарного
шунтирования. Общее количество пациентов
- 30, 17 мужчин и 13 женщин. Средний возраст пациентов 62±9 лет.
Исследование было выполнено в соответствии со
стандартами надлежащей клинической практики (Good Clinical Practice),
принципами Хельсинкской декларации (2013). Протокол исследования был одобрен
Локальным этическим комитетом ФГБНУ "Научно-исследовательский институт
комплексных проблем сердечно-сосудистых заболеваний". До включения в работу от
всех пациентов было получено письменное информированное согласие.
Сегменты ВГА длиной 5-7 мм помещали в забуференный (рН
7,4) 10% водный раствор формалина (BioVitrum, Россия). После суточной
фиксации в формалине (2 смены раствора
формалина по 12 ч каждая) биоматериал постфиксировали 1% тетраоксидом осмия в
0,1M фосфатном буфере в течение 12 ч, затем окрашивали 2% тетраоксидом
осмия в бидистиллированной воде в
течение 48 ч. Далее образцы обезвоживали в серии спиртов возрастающей
концентрации (50, 60, 70, 80 и 95% этанол, все по 2 смены, каждая смена по 15
мин), окрашивали 2% уранилацетатом (Electron Microscopy Sciences, США) в 95%
этаноле (5 ч), обезвоживали 99,7% изопропанолом (BioVitrum, Россия) в течение 5
ч и ацетоном (Реахим, Россия) в течение 3 ч, пропитывали смесью ацетона с
эпоксидной смолой Epon (Electron Microscopy Sciences, США) в соотношении 1:1 (6
ч), после чего переносили в свежую порцию эпоксидной смолы (на 24 ч) и далее
проводили ее полимеризацию в емкостях FixiForm (Electron Microscopy Sciences,
США) при 60 °С.
После этого образцы в эпоксидных блоках подвергали
шлифовке и полировке на установке TegraPol-11 (Struers, США). Контрастирование
цитратом свинца проводили по Рейнольдсу в течение 7 мин путем нанесения
раствора на поверхность шлифованного образца с последующей его отмывкой
бидистиллированной водой. Далее проводили напыление на полированную поверхность
эпоксидных блоков углерода (толщина покрытия 10-15 нм) с помощью вакуумного
напылительного поста (EM ACE200, Leica). Визуализацию структуры образцов при
помощи сканирующей электронной микроскопии в обратно-рассеянных электронах
проводили на электронном микроскопе Hitachi-S-3400N (Hitachi, Япония) в режиме
BSECOMP при ускоряющем напряжении 15 кВ.
При исследованиях в структуре стенки сосуда
идентифицировали элементы ВКМ и клеточный
состав.
Дополнительно выполняли полуколичественную оценку
сохранности эндотелия, степени покрытия поверхности просвета сосудов фибрином,
сохранность эластиновых волокон в составе медии.
При оценке сохранности эндотелия 3 балла назначали
сосудам с полностью сохранным слоем, 0
баллов - сосудам с полностью нарушенным эндотелием или при наличии только
отдельных эндотелиоцитов с нарушенной структурой. Степень покрытия фибрином
оценивали в баллах, назначая 3 балла
артериям с полным покрытием всей поверхности просвета сосуда фибрином и 0
баллов - сосудам, свободным от фибринового слоя.
Кроме того, рассчитывали процент сосудов в медии, в которых наблюдали наличие
макрофагов и пенистых клеток.
Результаты
Изучение ВГА проводили с учетом ее структуры,
относящейся к мышечному типу артерий (имеющей 3 слоя: интиму с внутренней
эластической мембраной, широкий слой медии с преобладанием гладких миоцитов и
адвентициальную оболочку).
На основании особенностей строения медии среди
исследованных образцов были выделены 3 типичных варианта строения ВГА: 1)
вариант с гипертрофией гладкомышечных
клеток (ГМК), при котором в медии преобладают правильно ориентированные слои
ГМК и неклеточный матрикс - ГМ-тип; 2) вариант с преобладанием в медии клеток
фибробластического дифферона и коллагеновых волокон - ФБ-тип; 3) смешанный
вариант с присутствием одновременно признаков первого и второго варианта
организации - СМ-тип.
В варианте ГМ-типа отмечена высокая сохранность
исходной структуры стенки сосуда (рис. 1), интима преимущественно состояла из
сплошного слоя эндотелиальных клеток и базальной мембраны с тонким
субэндотелиальным слоем рыхлой соединительной ткани (рис. 1А, Б). Внутренняя эластическая
мембрана состояла из фенестрированного слоя эластических волокон. Слой медии
состоял в основном из расположенных по окружности ГМК, среди которых находятся
эластические волокна. Максимальное количество эластических волокон находилось
на внешней и внутренней границах медии, образуя хорошо различимые внешнюю и
внутреннюю эластические пластинки (рис. 1А, В). В центральной части медии
эластин был представлен только отдельными разреженными разнонаправленными
волокнами, находящимися среди ГМК. Адвентициальная оболочка состояла из
коллагеновых волокон и связанных с ними
фибробластов и фиброцитов. В составе
этой оболочки встречались мелкие кровеносные сосуды (рис. 1В). В целом общая
структура сосудов ГМ-типа отличалась от интактных наличием в слое интимы фибрина,
гипертрофии ГМК в медии (рис. 1А-В).
Рис. 1. Общая структура сосудистой стенки внутренней грудной
артерии (ВГА) с высокой сохранностью тканей:
А - ВГА с окружающими тканями; Б
- строение медиального слоя с гладкомышечными клетками; В - трехслойная структура стенки ВГА
Fig. 1. Structure of internal mammary artery vascular
wall: A - internal mammary artery and
the adjacent tissues; B - internal
mammary artery medial layer with the vascular smooth muscle cells; C - layers of the internal mammary artery
wall
В медии ГМ-типа основную массу
клеток составляли именно ГМК (рис. 1, 2), ГМК имели упорядоченное расположение
в виде ориентированных тяжей, которые могли иметь различную ориентацию
относительно стенки просвета сосуда (рис. 2А-В). В межклетниках ГМК встречались
разволокненные эластические структуры (см. рис. 2В, Г). В цитоплазме ГМК
отмечали присутствие мышечных волокон, что указывает на принадлежность к
сократительному фенотипу (см. рис. 2В, Г). Между собой ГМК образовывали
расширенные взаимопроникающие контакты, обладающие повышенной электронной
плотностью (см. рис. 2Г-Д). На границе между медией и адвентицией
присутствовали рыхло расположенные эластические волокна в сопровождении
коллагеновых (см. рис. 2Е).
Рис. 2. Структура мышечного типа сосудистой стенки внутренней
грудной артерии (ВГА): А-В - преобладание гладкомышечных клеток (ГМК) в
структуре медии; Г, Д - ГМК с сократительными волокнами в цитоплазме и
расширенные межклеточные контакты между ГМК
с электронно-плотным содержимым;
Е - эластические и коллагеновые
волокна на границе медии и адвентиции
Fig. 2. Smooth muscle cell morphotype
of internal mammary artery: A-C -
vascular smooth muscle cells in the medial layer; D, E - vascular smooth muscle cells with the
actin fibers in the cytosol and extended intercellular contacts between
vascular smooth muscle cells with the electron-dense content; F - elastic and collagen fibers at the border
between medial and adventitial layers
Кроме ГМК, в составе медии наблюдали наличие единичных
клеток фибробластического ряда. В большем количестве эти клетки присутствовали
вблизи наружной эластической мембраны
(см. рис 2В, Е). На границе между медией и адвентицией отмечали наличие
большого количества рыхло расположенных, частично фрагментированных
эластических волокон (см. рис. 2Е).
У ФБ-типа ВГА в стенке сосуда в структуре медии
преобладали коллагеновые волокна и клетки фибробластического дифферона (рис.
3). Вблизи внутренней эластической мембраны фибробласты клетки и волокна
образовывали извилистые структуры с параллельным к мембране расположением
клеток (см. рис. 3А, Б). Ближе к срединной части медии в некоторых участках
ориентация фибробластоподобных клеток и коллагеновых волокон была перпендикулярной
поверхности стенки сосуда (см. рис. 3Г, Д).
Ближе к адвентиции ориентация фибробластов клеток становилась
параллельной этому слою и отделялась от него внешней эластической мембраной
(см. рис. 3Е). В толще медии наблюдали
наличие остатков эластических волокон, которые обычно не имели плотного
контакта с другими структурными элементами медии (см. рис. 3Ж). В отличие от
ГМК-типа, в ФБ-типе, кроме ГМК и клеток
фибробластического ряда, наблюдали наличие пенистых клеток (см. рис. 3Ж-З). За счет частичной редукции
ГМК толщина медии в некоторых участках заметно уменьшалась (см. рис. 3А, Е).
Рис. 3. Строение
ФБ-типа сосудистой стенки внутренней грудной артерии: А-В - общий вид; Г, Д - перпендикулярная ориентация
фибробластов и коллагеновых волокон в структуре сосудистой стенки; Е - параллельная ориентация фибробластов и
коллагеновых волокон в структуре сосудистой стенки; Ж - фрагментированные эластиновые
волокна в составе медии стенки
сосуда; З, И - макрофаги и пенистые клетки в структуре сосудистой стенки
Fig. 3. Fibroblast morphotype of
internal mammary artery: A-С -
overview; D, E - perpendicular orientation
of fibroblasts and collagen fibers
within the vascular wall; F - parallel orientation of fibroblasts and collagen fibers within the
vascular wall; G - fragmented elastic
fibers within the medial layer; H, I -
macrophages and foam cells within the vascular wall
В варианте со смешанным типом ремоделирования стенки
сосуда ВГА одновременно присутствовали ГМК и клетки фибробластического
ряда (рис. 4А-Д). В центральной части
медии наблюдали относительную сохранность слоев эластина, волокна которого были
параллельны наружной эластической мембране, частично фрагментированы и
разрознены (см. рис. 4А-В). В типичном варианте оба типа клеток располагались
вперемешку (см. рис. 4В-Г). Вместе с тем встречались участки, содержащие
гладкомышечные тяжи или плотные слои коллагеновых волокон (см. рис. 4Д).
Рис. 4. Строение смешанного типа сосудистой стенки внутренней
грудной артерии: А, Б - общий вид; В, Г - фибробласты, гладкомышечные клетки (ГМК)
и фрагментированные эластические волокна
в структуре медии; Д - тяжи ГМК
среди фибробластов
Fig. 4. Mixed morphotype of internal
mammary artery: A, B - overview; C, D - fibroblasts, vascular smooth muscle
cells and fragmented elastic fibers in
the medial layer; E - vascular smooth muscle cell layers amid the fibroblasts
Во всех вариантах ремоделирования
во внутренней эластической мембране наблюдали структурные нарушения с различной
степенью выраженности (рис. 5). Как правило, в слое сосудистой стенки,
прилегающей к просвету сосуда, присутствовал слой эластической мембраны, однако
встречались варианты с двумя сближенными мембранами (см. рис. 5А, Б). Иногда между внутренней
эластической мембраной и просветом сосуда наблюдали наличие мембраноподобных
ламелл, образованных гранулярными структурами и клетками (см. рис. 5В). Вблизи
внутренней эластической мембраны обычно отмечали наличие большого количества
различных клеток. Среди них чаще всего идентифицировали ГМК, фибробласты и
фиброциты, а также макрофаги (см. рис. 5В-Е). При наличии нескольких близко
расположенных эластических слоев максимальную деструкцию отмечали в слое,
обращенном в сторону просвета сосуда (см. рис. 5Б). Часто этот слой был сильно
фрагментирован (см. рис. 5Г).
Рис. 5. Структура внутреннего эластического слоя сосудистой
стенки внутренней грудной артерии вблизи границы с просветом сосуда: А, Б -
относительно сохранная внешняя эластическая мембрана; В, Г - полностью
фрагментированная эластическая мембрана;
Д, Е - клеточное окружение фрагментированных эластических волокон
Fig. 5. Elastic fibers of internal mammary artery: A, B - relatively intact internal elastic
lamina; C, D - fragmented internal
elastic lamina; E, F - cellular
microenvironment of the fragmented elastic fibers
В участках ВГА с высокой гистологической сохранностью
слоя медии часть, обращенная к просвету
сосуда, была представлена типичной интимой (рис. 6А, Б). Вместе с тем часть
поверхностности была покрыта структурированным фибриновым слоем (см. рис.
6Г-Е). Фибриновые волокна плотно примыкали к внутренней эластической мембране,
и ориентация волокон в этом слое была параллельной поверхности просвета сосуда
(см. рис. 6В-Г). В составе фибринового слоя присутствовали отдельные клетки,
преимущественно ГМК (см. рис. 6В). Слои фибрина имели различную толщину.
Толстый фибриновый слой обычно был покрыт сплошным слоем эндотелия (см. рис. 6В-Е).
Рис. 6. Структурированный фибрин на поверхности эластинового слоя: А, Б - поверхность без выраженного
фибринового слоя; В-Е - хорошо
выраженный фибриновый слой с эндотелием
Fig. 6. Structured fibrin on the internal elastic lamina: А, В - fibrin-free surface; C-F -
endothelialised fibrin layer
Некоторые участка просвета сосуда не имели сплошной
эндотелиальной выстилки или слоя фибрина (рис. 7). Часть такой поверхности
оставалась "голой" (см. рис. 7А), часть была покрыта остатками эндотелия в виде
отдельных клеток и моноцитами (см. рис.
7Б-Е). В таких участках наблюдали интенсивное разрушение эластической пластинки
и миграцию моноцитов в толщу стенки сосуда (см. рис. 7В-Е).
Рис. 7.
Структура внутреннего слоя
эластической пластины без сплошного эндотелиального слоя: А - базальная
мембрана на границе с просветом сосуда;
Б-Е - различные типы клеток на границе
с просветом сосуда
Fig. 7. Structure of the internal elastic lamina without the
endothelial layer: A - basement
membrane; B-F - different cell populations at the luminal border
В одном из изученных сосудов обнаружили структурные
особенности, которые позволили выделить его в особый, четвертый тип (рис.
8). В отличие от ранее рассмотренных
вариантов ремоделирования, в четвертом типе отмечали частичное стенозирование
просвета сосуда за счет гиперплазии стенки сосуда, преимущественно за счет слоя
медии (см. рис. 8А-Г). Гиперплазия стенки сосуда была обусловлена
появлением в структуре медии
слабоструктурированного материала, возможно фибрина, содержащего в своем
составе разрознено расположенные ГМК и фибробласты (см. рис. 8Г-Е). На
внутренней поверхности фибринового слоя отмечали наличие эндотелия (см. рис.
8Д-Е). Главной особенностью стенки этого сосуда было наличие небольших
неравномерно расположенных электронно-плотных включений размером от 0,2 до 1
мкм, вытянутой формы. Включения присутствовали во всех слоях стенки сосуда, но
их наибольшая концентрация наблюдалась в медии. По морфологическим признакам,
таким как размеры и неравномерная электронная плотность частиц - большая на
периферии и низкая в центре, мы идентифицировали их как бактерии. Внутренняя
эластическая пластинка в стенке сосуда была частично разрушена. В медии
отмечали присутствие очень маленького количества клеток. На основании
приведенных признаков это тип был обозначен как ИНФ (инфицированный).
Рис. 8. Инфицированный тип ремоделирования внутригрудной артерии (ВГА): А, Б - сужение просвета сосуда и
различия в электронной плотности стенки
сосуда в пределах ее периметра; В, Г -
бактерии в структуре медии; Д - поверхность сосуда с нарушенным эндотелием и адгезией
эритроцитов, Е - эндотелий с адгезией моноцитов
Fig. 8. Infection of internal mammary artery: A, B - arterial stenosis and differences in the electron density of the vascular wall; C, D - bacteria within the medial layer; E - luminal surface with the disrupted endothelium and adhered
red blood cells; F - endothelium with
adhered monocytes
В обобщенном виде полученные данные представлены в
таблице.
Особенности структуры с разным типом ремоделирования
сосудистой стенки внутренней грудной артерии исследованных образцов (n=30)
Примечание. ГМ-тип -
гладкомышечный; ФБ-тип - фибробластический; СМ-тип - смешанный тип
ремоделирования медии внутренней грудной артерии; ИНФ-тип - инфекционный.
Обсуждение
Полученные результаты показали
наличие нескольких вариантов ремоделирования стенки ВГА. Только 3,3% изменений
структуры стенки сосуда можно было отнести к воздействию инфицирующего агента
(см. таблицу). Остальные 96,6% случаев могли быть связаны с возрастным
фактором. Распределение количества случаев между ГМ-, ФБ- и СМ-типами было
приблизительно равным. В отношении сохранности эндотелиального слоя наилучшие
данные были получены для ГМ-типа. По выраженности фибринового слоя максимальный
показатель был для ИНФ-типа, далее следовали ГМ- и СМ-типы. По сохранности эластических волокон в медии лидировал
ИНФ-тип, за ним следовали ГМ- и СМ-типы. Наибольшие отличия между
представленными типами сосудов были выявлены по наличию макрофагов и пенистых
клеток. В сосудах ФБ-типа в 50% сосудов были выявлены макрофаги и 20% у сосудов
СМ-типа. Пенистые клетки наблюдали только в сосудах ФБ-типа. Полученные данные
хорошо укладываются в предположение о том, что выявленные типы ремоделирования
структуры стенки ВГА, за исключением ИНФ-типа, являются проявлениями различных
стадий одного и того же процесса.
Основываясь на этом
предположении, ГМ-тип можно рассматривать как самый сохранный вариант. В этом
варианте наблюдали максимальную сохранность эндотелиального слоя, высокую
сохранность внутренней эластической мембраны, отсутствие в структуре стенки сосудов макрофагов. Среди
отклонений от нормы можно отметить наличие структурированного фибрина на
поверхности эндотелия, частичное нарушение структуры эндотелия и
разнонаправленную ориентацию эластических волокон в медии. Возможно, что в условиях
перераспределения механических нагрузок в медии ГМК начинают синтезировать
эластин. Но вновь синтезированный эластин располагается не параллельно
поверхности границы просвета сосуда, а беспорядочно. Отсюда нарушение
ориентации волокон в медии. На возможность синтеза эластина ГМК может также
указывать расширение межклетников и его заполнение электронно-плотным
содержимым.
Переход к СМ-типу может быть
связан с разрастанием в структуре медии клеток фибробластического дифферона.
ГМК и фибробласты клетки либо располагаются вперемешку друг с другом, либо
входят в состав коллагеновых тяжей или тяжей из ГМК. Кроме того, в структуре
стенки сосуда появляются макрофаги, но пенистых клеток среди них еще нет.
ФБ-тип, вероятно, является следующим этапом
возрастного ремоделирования стенки ВГА. Отмеченное морфологическое разнообразие
клеток фибробластического ряда может быть связано с тем, что часть из них
относится к миофибробластам. На это указывают высокая электронная плотность
цитоплазмы ряда клеток, их перпендикулярная ориентация по отношению к стенке
сосуда, форма ядра, промежуточная между ГМК и фибробластами. Однако точно
идентифицировать этот тип клеток имеющимися в распоряжении методами не
представляется возможным.
В этом варианте в структуре медии в половине сосудов
появляются макрофаги, и в 20% сосудов наблюдали присутствие пенистых клеток. Во
всех типах ремоделирования стенок ВГА наблюдали изменения в структуре интимы и
внутренней эластической мембраны.
К числу нарушений структуры
интимы с переходом в неоинтиму можно отнести появление фибриновых отложений на
границе кровотока с просветом сосуда, нарушение целостности эндотелиального
слоя, появление моноцитов на поверхности сосуда
и деструкцию эластической мембраны.
Отложение фибрина, вероятно, является следствием
возникновении микротромбов в местах нарушения эндотелиального слоя. При
благоприятном исходе фибриновый слой структурируется, покрывается эндотелием и
заселяется преимущественно ГМК, в меньшей степени фибробластами и моноцитами.
Наличие значительных структурных
изменений в структуре интимы и
внутренней эластической мембраны при минимальных изменениях слоя адвентиции
может указывать на то, что ремоделирование ВГА начинается со стороны просвета
сосуда и распространяется вглубь стенки. Этот процесс может быть связан с
гидролизом эластических мембран. Как ВКМ в целом, так и волокна эластина в
частности не только поддерживают в стенке сосуда необходимые биомеханические
свойства, но также играют жизненно важную роль в различных физиологических
процессах [6, 10]. Например, принимают участие в ангиогенезе, стимуляции клеточной
адгезии, хемотаксисе, пролиферации, активации матриксных металлопротеаз
[11-13]. Ферменты, разрушающие эластин, такие как матриксные металлопротеиназы,
сериновые и цистеиновые протеазы, медленно повреждают эластин в течение жизни
организма. Разрушение эластина и биологические процессы, запускаемые
эластокинами, способствуют развитию и
прогрессированию различных патологических состояний, включая атеросклероз [14,
15].
Литература
1.
Halper
J., Kjaer M. Basic components of connective tissues and extracellular matrix:
elastin, fibrillin, fibulins, fibrinogen, fibronectin, laminin, tenascins and
thrombospondins // Adv. Exp. Med. Biol. 2014. Vol. 802. P. 31-47. DOI: https://doi.org/10.1007/978-94-007-7893-1_3
2.
Tsamis
A., Krawiec J.T., Vorp D.A. Elastin and collagen fibre microstructure of the
human aorta in ageing and disease: a review // J. R. Soc. Interface. 2013. Vol.
10, N 83. Article ID 20121004. DOI: https://doi.org/10.1098/rsif.2012.1004
3.
Duca
L., Blaise S., Romier B., Laffargue M., Gayral S., El Btaouri H. et al. Matrix ageing and
vascular impacts: focus on elastin fragmentation // Cardiovasc. Res. 2016. Vol.
110, N 3. P. 298-308. DOI: https://doi.org/10.1093/cvr/cvw061
4.
Birch
H.L. Extracellular matrix and ageing // Subcell. Biochem. 2018. Vol. 90. P.
169-190. DOI: https://doi.org/10.1007/978-981-13-2835-0_7
5.
Petsophonsakul
P., Furmanik M., Forsythe R., Dweck M.,
Schurink G.W., Natour E. et al. Role of vascular smooth muscle cell
phenotypic switching and calcification in aortic aneurysm formation //
Arterioscler. Thromb. Vasc. Biol. 2019. Vol. 39, N 7. P. 1351-1368. DOI: https://doi.org/10.1161/ATVBAHA.
119.312787
6.
Thijssen
D.H., Carter S.E., Green D.J. Arterial structure and function in vascular
ageing: are you as old as your arteries? // J. Physiol. 2016. Vol. 594, N 8. P.
2275-2284. DOI: https://doi.org/10.1113/JP270597
7.
Tesauro
M., Mauriello A., Rovella V., Annicchiarico-Petruzzelli M., Cardillo C., Melino
G. et al. Arterial ageing: from endothelial dysfunction to vascular
calcification // J. Intern. Med. 2017. Vol. 281, N 5. P. 471-482. DOI: https://doi.org/10.1111/joim.12605
8.
Мухамадияров Р.А., Севостьянова В.В., Шишкова Д.К., Насонова М.В., Зинчук
С.Ф., Кудрявцева Ю.А. Применение композиционного контраста для исследования
биологических объектов методом сканирующей электронной микроскопии //
Комплексные проблемы сердечно-сосудистых заболеваний. 2017. № 3. С. 93-103.
DOI: https://doi.org/10.17802/2306-1278-2017-6-3-93-103
9.
Mukhamadiyarov R.A., Bogdanov L.A., Glushkova T.V., Shishkova D.K., Kostyunin A.E., Koshelev V.A. et al. EMbedding
and backscattered scanning electron microscopy: a detailed protocol for the
whole-specimen, high-resolution analysis of cardiovascular tissues // Front.
Cardiovasc. Med. 2021. Vol. 8. Article ID 739549. DOI: https://doi.org/10.3389/fcvm.2021.739549
10.
Lee S.H.,
Shin K., Park S., Kang S.M., Choi D., Lee S.H. et al. Circulating anti-elastin
antibody levels and arterial disease characteristics: associations with
arterial stiffness and atherosclerosis // Yonsei Med. J. 2015. Vol. 56, N 6. P.
1545-1551. DOI: https://doi.org/10.3349/ymj.2015.56.6.1545
11.
Heinz
A. Elastases and elastokines: elastin degradation and its significance in
health and disease // Crit. Rev. Biochem. Mol. Biol. 2020. Vol. 55, N 3. P.
252-273. DOI: https://doi.org/10.1080/10409238.2020.1768208
12.
Maurice
P., Blaise S., Gayral S., Debelle L., Laffargue M., Hornebeck W. et al. Elastin
fragmentation and atherosclerosis progression: the elastokine concept // Trends
Cardiovasc. Med. 2013. Vol. 23, N 6. P. 211-221. DOI: https://doi.org/10.1016/j.tcm.2012.12.004
13.
Katsuda
S., Kaji T. Atherosclerosis and extracellular matrix // J. Atheroscler. Thromb.
2003. Vol. 10, N 5. P. 267-274. DOI: https://doi.org/10.5551/jat.10.267
14.
Cocciolone A.J., Hawes J.Z., Staiculescu M.C., Johnson
E.O., Murshed M., Wagenseil J.E. Elastin, arterial
mechanics, and cardiovascular disease // Am. J. Physiol. Heart Circ. Physiol.
2018. Vol. 315, N 2. P. H189-H205. DOI: https://doi.org/10.1152/ajpheart.00087.2018
15.
Nezu
T., Hosomi N., Aoki S., Matsumoto M. Carotid intima-media thickness for
atherosclerosis // J. Atheroscler. Thromb. 2016. Vol. 23, N 1. P. 18-31. DOI: https://doi.org/10.5551/jat.31989